Где зарыты причины депрессии: неожиданная теория

«Депрессия» — относительно молодой термин, он появился только в XIX веке. Однако сама болезнь существует уже не первое тысячелетие. Она упоминается в древних текстах Месопотамии, Вавилона, Египта и Китая. В те времена причиной депрессии (как, впрочем, и других психических расстройств) считали одержимость человека демонами. Лечением, соответственно, были сеансы экзорцизма: больных избивали, связывали, морили голодом.

В Древней Греции времен Гиппократа лекари, вслед за самим легендарным врачом, были уверены, что меланхолию (так раньше называли депрессию) вызывает избыток «черной желчи» — одной из основных жидкостей организма. Для лечения этого состояния Гиппократ рекомендовал использовать кровопускания, ванны, физические упражнения и диету.

Следующий важный шаг вперед был сделан во времена Платона: философы того времени пришли к выводу, что причиной душевных болезней могут быть детские переживания и проблемы в семье. Впрочем, дальше этой мысли в те времена продвинуться не удалось — еще через полтысячелетия наступили темные века, не сулившие душевнобольным ничего хорошего.

Святой Августин, живший в самом начале темных веков, заявил, что уныние и подавленность — наказание за грехи, а симптомы тяжелой клинической депрессии — признаки одержимости демонами (да-да, снова). Лечили от «демонов» примерно так же, как и в древности — с помощью наказаний, которыми больные должны были искупить свои прегрешения.

Но и постепенное уменьшение влияния церкви к XVII–XVIII векам не принесло больным депрессией ничего хорошего: эпоха разума и рационализма объясняла болезнь «прогрессивно» — как недостаток самодисциплины и потворство лени.

Впрочем, это вовсе не значит, что «лени» потворствовала и медицина — депрессию лечили пытками, призванными отвлечь больных от пагубной несобранности.

К середине XIX века в Европе началась мода на истерию — ей объясняли множество заболеваний у женщин, от депрессии до сексуальной дисфункции.

В XX веке депрессия стала все чаще появляться как отдельный диагноз в медицинской практике, но и сегодня отношение к ней двойственно — миф о том, что это вовсе не болезнь, а недостаток мотивации, попустительство и лень, жив до сих пор.

Сегодня депрессией принято называть все, что угодно, вплоть до бесконечной грусти по поводу отсутствия в кафе любимого сорта чая. Врачи, однако, имеют на этот счет свое мнение.

Депрессия в ее классическом варианте (она еще называется клинической депрессией или большим депрессивным расстройством) имеет четыре основных симптома, и ни один из них вовсе не похож на то, что в норме чувствуют люди, разлученные с любимым напитком.

1) Снижение настроения. Это не просто грусть, а чувство тоски и безысходности, ощутимое буквально физически.

В случае, если депрессия вызвана событиями внешнего мира (тогда она называется реактивной), отвлечься от гнетущих мыслей невозможно в принципе, несмотря на все жизнерадостные советы друзей «не зацикливаться».

Если депрессия эндогенная (то есть вызванная не внешними факторами или другими заболеваниями) и поводов для печали казалось бы нет, то жизнь просто перестает радовать целиком, совсем.

2) Нарушения когнитивной функции — проще говоря, проблемы с мышлением. Во-первых, мысли становятся очень медленными и неповоротливыми, во-вторых, думать их ощутимо тяжелее, чем раньше — они либо разбегаются, либо путаются, и собрать их воедино не выходит. И, наконец, в-третьих, мысли все время крутятся вокруг чего-то одного.

Либо вокруг причины реактивной депрессии, либо, при депрессии эндогенной, вокруг собственных грехов, недостатков, ошибок, изъянов в характере. Так или иначе, довольно часто люди в депрессии приходят к выводу, что во всех своих (и иногда чужих) бедах виноваты именно они, и лучше уже не будет, а значит, жизнь смысла больше не имеет.

Именно поэтому депрессия так опасна риском суицида.

3) Двигательная заторможенность. Двигаться становится так же тяжело, как и думать, даже на лице часто застывает одно выражение — по словам знакомых, люди с депрессией словно стареют сразу на несколько лет.

4) Нарушения в работе разных систем организма. Среди симптомов депрессии также есть потеря аппетита, бессонница, снижение веса (даже в том случае, если с аппетитом проблем нет), общая слабость и постоянная усталость, нарушения в работе желудочно-кишечного тракта, снижение либидо и нарушения менструального цикла у женщин.

Помимо клинической, «большой», депрессии, есть и «малая» — когда у пациента есть как минимум два из перечисленных симптомов, но до полноценной клинической депрессии их количество или выраженность не дотягивает.

Его причиной зачастую бывает какое-то травмирующее событие в прошлом, уже наполовину забытое, но все еще давящее.

Верно диагностировать депрессию не всегда легко, потому что помимо случаев «как в учебнике» бывают и пациенты, у которых каких-то характерных признаков депрессии вовсе нет, например, нет никакой подавленности и грусти. Зато вместо нее (или какого-то другого симптома) добавляются другие расстройства. Такие депрессии называют атипичными.

К простым атипичным депрессиям относят те, в которых комплектом идут ворчливость (термин «ворчливая депрессия» действительно существует в медицинских справочниках), озлобленность, склонность иронизировать, плакать и т. д.

 А вот если помимо характерных черт депрессии у пациента есть еще галлюцинации или бред, врачи говорят о сложной атипичной депрессии (ее еще называют психотической).

И, наконец, помимо униполярной депрессии, когда настроение у пациента более-менее стабильно плохое или никакое, существует еще и биполярное расстройство (раньше его называли маниакально-депрессивным психозом), при котором периоды подавленности сменяются эпизодами впечатляющего душевного подъема.

Если говорить об экзогенных депрессиях, то к причинам их появления (по крайней мере, причинам первого порядка) относятся всевозможные травмирующие события, произошедшие с пациентом, различные заболевания (в первую очередь неврологические, такие как эпилепсия и деменция, и эндокринные, например, диабет), черепно-мозговые травмы, прием некоторых лекарственных средств, недостаток солнечного света, сильные стрессы.

Сложнее дело обстоит с эндогенными, «беспричинными» депрессиями. Однозначного ответа на вопрос, что же идет не так в тот момент, когда у человека начинается депрессия, нет. Зато есть гипотезы на этот счет. Лидирующей на сегодня является моноаминовая теория.

Согласно ей, депрессия начинается из-за дефицита в организме двух веществ — серотонина и (или) норадреналина (они как раз и относятся к моноаминам).

Первое из них помимо прочего отвечает за чувство радости, второе называют «медиатором бодрствования», он активно вырабатывается при стрессовых реакциях и в ситуациях, когда надо собраться и действовать.

Проблема может быть не только в фактическом недостатке этих веществ, но и в нарушениях их передачи от нейрона к нейрону. Разработка Прозака и некоторых других популярных антидепрессантов основана именно на этой теории — их работа сводится к повышению количества моноаминов или исправлению неполадок с их передачей.

Впрочем, тут не все гладко. Критики моноаминовой теории говорят о том, что если бы состояние депрессии зависело только от уровня серотонина, то антидепрессанты помогали бы сразу после приема, а не после месячного курса лечения, как это происходит на самом деле.

Согласно ей, действие антидепрессантов обусловлено вовсе не их влиянием на уровень серотонина в организме, а стимуляцией нейрогенеза — рождения новых нервных клеток. Эти процессы в отдельных областях головного мозга идут на протяжении всей жизни, а стресс способен нарушить их.

Пара недель приема антидепрессантов исправляет ситуацию, и депрессию, таким образом, удается победить. «Стресс-теория» на сегодняшний день уже не считается объяснением происхождения депрессии, но как к гипотезе о механизме работы некоторых антидепрессантов к ней относятся вполне серьезно.

Разумеется, разговор о лечении депрессий нужно начинать с рассказа об антидепрессантах. Они делятся на две большие группы — стимулирующие и седативные. Первые применяются, когда преобладают симптомы заторможенности и усталости, последние — при депрессии, сопровождающейся тревожностью.

Правильный подбор антидепрессанта — сложная задача, поскольку учитывать нужно тип депрессии, степень ее выраженности, предполагаемую реакцию пациента на конкретный препарат, а также потенциальную возможность развития мании у пациентов с биполярным расстройством.

Неправильный подбор препарата может обернуться не только усугублением состояния, но и суицидом — стимулирующие антидепрессанты могут дать пациенту как раз те силы, которых ему недоставало, чтобы покончить с опостылевшей жизнью.

Собственно, именно поэтому личные эксперименты с этими препаратами лучше не проводить.

Частенько пациентам с депрессией рекомендуют пройти курс психотерапии — однако душеспасительные беседы в основном показывают свою эффективность при реактивных депрессиях. Эндогенные они лечат, согласно исследованиям, примерно так же, как и плацебо.

Вообще, спектр средств, рекомендуемых при легких формах депрессии, достаточно широк: физические нагрузки, светотерапия, акупунктура, гипноз, медитации, арт-терапия и прочее.

У большинства этих методов доказательной базы нет вовсе, у некоторых (к ним относятся физические нагрузки и светотерапия) она имеется. К сожалению, при тяжелых эндогенных депрессиях все это не работает.

Впрочем, и для таких случаев есть лечение.

Лучшие результаты (значительно лучше, чем антидепрессанты, например) показывает электросудорожная терапия.

Это вовсе не продолжение многовековой истории лечения депрессии пытками: пациент получает обезболивание и препарат для расслабления мышц, после чего при помощи электрического тока у него вызывают контролируемые судороги.

В результате в мозге происходят химические изменения, которые ведут к улучшению настроения и самочувствия. Спустя примерно 5–10 сеансов у 90% пациентов наблюдаются значительные улучшения (антидепрессанты помогают приблизительно в 60% случаев).

Депрессия — одно из самых распространенных психических заболеваний. Согласно статистике ВОЗ, в мире от него страдает более 350 млн человек. Значит, весьма вероятно, что у кого-то из ваших знакомых может быть это расстройство. Как раз с ними вы можете проявить всю свою деликатность и чуткость, потому что правильное обращение с больным депрессией — это очень важно.

Самое первое правило — не нужно стесняться быть перестраховщиком. Если кто-то рассказывает о планах свести счеты с жизнью — лучше сначала звонить в службу неотложной психиатрической помощи, а уже потом разбираться, было это красивой фразой или выражением намерения.

Люди в депрессии редко бывают хорошими собеседниками — мало кто может быть им, когда жизнь кажется невыносимой. Поэтому, общаясь с кем-то в депрессии, не стоит принимать на свой счет излишне резкие ответы или полное их отсутствие — это лишь следствие болезни.

Не нужно сводить разговор к банальностям вроде «все проходят через такое» и «я понимаю, что ты чувствуешь». Во-первых, собственные чувства всегда воспринимаются как уникальные, а во-вторых, вы в самом деле скорее всего не представляете, через что именно в данный момент проходит человек.

Куда большую пользу может принести признание в том, что вы не знаете, каково сейчас вашему другу или родственнику, и готовы выслушать его, если он захочет рассказать вам об этом.

Люди в депрессии часто чувствуют себя одинокими и изолированными от окружающих, а потому слова о том, что они не одни, что вы готовы поддержать их и помочь им, могут быть очень кстати. А вот говорить, как вам тяжело из-за их плохого самочувствия, не стоит — чувство вины только вырастет, а исправить ситуацию у человека, скорее всего, не получится при всем желании.

Попытки «приказать» образумиться и взять себя в руки — еще один отличный способ испортить общение чуть более, чем полностью, так же, как и непрофессиональные советы по лечению депрессии, вне зависимости от того, что пишет википедия об этих конкретных рекомендациях. Просто дать близкому человеку понять, что вы здесь и готовы помочь ему — лучшее из лекарств, что вы можете предложить.

Источник: https://theoryandpractice.ru/posts/8954-kak-voznikaet-depressiya

«Депрессивные» гены и «грустный» мозг: где, как и почему возникает депрессия

Депрессия — болезнь, известная еще со времен античности, но особое распространение получившая в наше время. Ею страдает каждый десятый человек старше 40 лет, причем две трети больных составляют женщины.

Заболевание это довольно загадочное — до недавнего времени не были известны ни генетические, ни физиологические причины его возникновения. Правда, уже давно медики и биологи предполагали, что депрессия может носить наследственный характер.

И в 2016 году эта гипотеза наконец-то подтвердилась — исследователям из США удалось обнаружить гены, ответственные за этот недуг. А ученые из Китая и Великобритании выяснили физические корни депрессии.

Вообще, мы серьезные люди. Гранит науки хрустит на наших зубах. Мы освещаем такие суровые, такие сложные закоулки биологического знания, до которых не дотянулись фонари других научно-популярных сайтов.

Но иногда нам так хочется подурачиться. И рассказать о науке веселым языком, показать ее под другим углом. Нарисовать забавных картинок, написать легкий и смешной текст.

Депрессия — это психическое расстройство, при котором происходит упадок настроения, нарушается мышление и снижается двигательная активность человека. Выяснение причин появления этой болезни — очень важная задача.

Ведь клиническая депрессия значительно снижает качество жизни пациента, и, что еще хуже, является одной из важных причин заболеваемости и смертности людей. Поэтому бороться с депрессией важно и нужно, однако сложно это делать, если неизвестны причины возникновения заболевания.

Исследователи обратились в компанию 23andMe — частную биотехнологическую фирму, которая занимается генетическими тестированиями. Компания предоставила им биоматериал сотен тысяч человек, из которых часть имела подтвержденный диагноз «депрессия», а часть не сообщала об этом диагнозе.

Полученные данные ученые анализировали при помощи GWAS-исследования (Genome-Wide Association Studies). GWAS включает в себя методы, которые позволяют сравнивать между собой геномы группы больных людей с геномами здоровых (контрольной группы).

Если в ходе исследования удается выявить варианты геномов, которые значительно чаще встречаются у людей с данным заболеванием, то говорят, что такой вариант связан, или ассоциирован, с болезнью. В результате GWAS-тестирования ученые обнаружили две интересные геномные области.

Одна из них содержала плохо изученный ген, про который известно лишь то, что он кодирует белок, синтезирующийся в головном мозге. В другой области обнаружили ген, который связан с эпилепсией и умственной отсталостью — факторами, усиливающими риск депрессии.

Чтобы увидеть рисунок в полном размере, нажмите на него.

Затем провели подобный анализ двух других больших группах с контролями. В результате этих масштабных исследований ученые смогли идентифицировать 15 геномных областей, которые содержат 17 независимых однонуклеотидных замен (SNPs), вероятно, непосредственно связанных с депрессией. Некоторые из этих SNPs оказались расположены в генах (или возле генов), участвующих в развитии мозга.

Вскоре после этого открытия другая группа ученых, из Китая и Великобритании, обнаружила новый, не менее важный, факт [7, 8]. Стало известно, в какой именно части мозга «прячется» депрессия.

Для этого почти тысячу человек исследовали с помощью высокоточной магнитно-резонансной томографии — данный метод позволяет получить изображения мозга живого человека и понять, какие области участвуют в тех или иных психических процессах.

В результате МРТ-исследований выяснилось, что в ходе депрессии затрагивается орбитофронтальная кора — область мозга в префронтальной коре, которая отвечает за оповещение об ожидаемых наградах или наказаниях в определенных ситуациях.

Медиальная, или срединная, часть префронтальной коры отвечает за вознаграждение, тогда как латеральная, или боковая часть, ответственна как раз за невознаграждение.

У людей, страдающих депрессией, работа «позитивной» медиальной области несколько снижается, тогда как работа «негативной» латеральной части остается на том же уровне.

Орбитофронтальная кора также связана с предклиньем — частью мозга, которая, помимо прочего, отвечает за самоощущение и чувство собственного «я».

Если наблюдаются изменения в орбитофронтальной коре, то, возможно, они отрицательно влияют и на работу предклинья, что потенциально может приводить к мысли о личной утрате и низкой самооценке. Также выяснилось, что во время депрессии ослабевает связь между «позитивной» медиальной областью и системами памяти в мозге, что объясняет снижение радостных чувств от приятных воспоминаний у пациентов.

Свежие исследования обязательно помогут в борьбе с депрессией. Ведь они открывают широкие возможности для поиска новых стратегий лечения этого заболевания.

Но какие выводы на основании этих исследований может сделать каждый из нас? Конечно, генетически обусловленная депрессия не может быть вылечена в домашних условиях, и в случае обнаружения у себя подозрительных, гнетущих симптомов следует обратиться к врачу-специалисту.

Но ежедневно доставлять себе маленькие радости может каждый! Вознаграждайте себя за свои успехи и за ошибки тоже (ведь не ошибается тот, кто ничего не делает). Чаще вспоминайте то радостное и приятное, что происходило с вами в жизни (а ведь этого было немало, не так ли?).

И будьте внимательны к своим близким, которые вдруг почему-то загрустили — может быть, именно сейчас им нужны ваша помощь и поддержка. И тогда высока вероятность того, что депрессия пройдет стороной!

Источник: https://biomolecula.ru/articles/depressivnye-geny-i-grustnyi-mozg-gde-kak-i-pochemu-voznikaet-depressiia

Депрессия: прорыв в понимании природы недуга и его лечения?

Правообладатель иллюстрации Hayley Mason Image caption Хейли Мейсон не может самостоятельно справиться с депрессией

• Не часто приходится сообщать о революции в понимании и лечении депрессии, однако именно так медики называют одно из самых важных открытий, сделанных в психиатрии за последние 20 лет.
• Суть его в том, что некоторых из нас предает наш самый главный защитник — иммунная система, которая изменяет наше мироощущение.
• От этого недуга страдают 350 млн человек по всему миру, среди них — живущая в английском графстве Кембриджшир Хейли Мейсон.

«Моя депрессия доводит меня до того, что я не могу встать с кровати, не могу выйти из спальни, не могу пойти в гостиную и пообщаться с моим супругом и его детьми, — рассказывает Хейли.

— Я не могу, чтобы телевизор был все время включен, меня раздражают звуки и свет, меня преследуют суицидальные мысли, я занимаюсь членовредительством, не могу выйти из дома, не вожу машину.

Так что я сижу все время в четырех стенах, поскольку не могу справиться с окружающей меня действительностью».

1. Антидепрессанты и психологическая помощь, какой, например, является когнитивно-поведенческая психотерапия, многим людям с депрессией помогают, но есть и такие, кто не реагирует на подобные виды лечения.
2. Поэтому теперь ученые решили подойти к этой проблеме с другой стороны: посмотреть, не может ли иммунная система вызывать депрессию?
3. «На мой взгляд, мы должны мыслить радикально», — говорит профессор Эд Баллмор, заведующий кафедрой психиатрии в Кембриджском университете и возглавляющий новое направление изучения депрессии.

Воспаление и настроение

• «Недавняя история показывает нам, что если мы хотим совершить прорыв в лечении в какой-то области, которая остается чрезвычайно важной в смысле причинения инвалидности и страданий, то тогда нам необходимо пойти новым путем», — рассказывает профессор.
• Поэтому теперь медики изучают, не вызывает ли разладившаяся иммунная система воспаление в организме, что приводит к изменению настроения.
• Как указывает профессор Баллмор, это в каком-то смысле относится к каждому из нас — стоит только вспомнить последний раз, когда у нас был грипп или простуда.

«Депрессия и воспаление зачастую идут рука об руку. Если у вас грипп, то иммунная система реагирует на это; у вас начинается воспаление, и очень часто настроение у людей тоже меняется. Меняется их поведение, они могут стать менее общительными, более сонными, замкнутыми.

У них могут появиться негативные мысли, характерные для депрессии, и все это — следствие инфекции», — говорит профессор Баллмор.

Это деликатный подход, который в то же время содержит весьма существенный сдвиг в понимании природы этой болезни. Дело не в том, что мы начинаем жалеть себя, когда болеем, а в том, что химические вещества, вызывающие воспаление, напрямую воздействуют на наше настроение.

Воспаление — это часть реакции нашей иммунной системы на опасность. Это невероятно сложный процесс, который подготавливает наш организм к борьбе с враждебными силами.

Если воспаление незначительно, то тогда инфекцию можно отбить.

Если воспаление большое, то оно причиняет вред, и по какой-то причине у трети всех людей с депрессией обнаруживается постоянно высокий уровень воспалительных процессов в организме.

В частности, у Хейли: «У меня постоянно высокий уровень маркеров воспалительных заболеваний. По-моему, нормальный уровень до 0,7, а у меня 40, и это у меня постоянно обнаруживается в анализе крови».

1. Появляется все больше свидетельств того, что воспалительные процессы — это не просто что-то, что обнаруживается порой у больных депрессией, это то, что вызывает депрессию; иными словами — что иммунная система меняет работу мозга.
2. Казалось бы, довольно неожиданное место, но, как выяснилось, именно в подобных терапевтических отделениях доктора впервые заметили некую странную закономерность.

Ревматоидный артрит происходит, когда иммунная система атакует суставы. Врачи обратили внимание на то, что когда подобным пациентам прописываются противовоспалительные препараты для лечения вполне конкретных, затронутых артритом, проблемных зон, их настроение также улучшается.

«Когда мы прописываем эти лекарства, то видим довольно быстрое улучшение общего состояния [пациентов], а настроение повышается весьма значительно, что даже несколько несоразмерно той степени воспаления, которое поразило их суставы и кожный покров», — говорит профессор Иен Маккиннес, консультант-ревматолог Королевской больницы в Глазго.

Из этого можно сделать вывод, что настроение у этих пациентов не просто улучшилось от того, что у них стали меньше болеть суставы, а из-за каких-то других, более глубинных процессов.

«Мы просканировали мозг пациентов с ревматоидным артритом, затем дали им весьма конкретную дозу иммунотерапии, а затем вновь просканировали.

И что начинаем замечать, когда даем эти противовоспалительные препараты — это весьма примечательные изменения в нейрохимической структуре мозга, — поясняет профессор Маккиннес.

Одно возможное объяснение этого феномена заключается в том, что вызывающие воспаление химические вещества попадают в мозг и нарушают производство серотонина — ключевого нейромедиатора, ответственного за хорошее настроение.

Что лечить в первую очередь?

Для дальнейшего углубления в тему мы посетили лабораторию под руководством профессора биологической психиатрии Кармина Парианте в лондонском Королевском колледже (King’s College London). Вот уже 20 лет он собирает воедино данные о взаимосвязи депрессии и воспалительных процессов в организме.

«Примерно 30-40% страдающих от депрессии пациентов имеют высокий уровень воспаления, и именно это у этих людей, на наш взгляд, и является причиной их депрессии. Это подтверждается также и тем, что высокий уровень воспаления присутствует у тех, кто не страдает от депрессии, но находится в зоне риска». — поясняет профессор Парианте.

• «В результате исследований мы поняли, что если у вас сегодня имеется какое-то воспаление, то у вас более высокий риск развития депрессии в ближайшие недели или месяцы, даже если сегодня с вами все в порядке в этом отношении», — говорит врач.
• Его исследования показали не только то, что у пациентов с депрессией высока вероятность наличия воспалительного процесса, но и то, что люди с чрезвычайно активной иммунной системой слабее реагируют на антидепрессанты.
• А это очень важно, так как треть пациентов с депрессией не получают никакой пользы от медикаментозного лечения.

Правообладатель иллюстрации Jen Streeting Image caption Дженнифер Стритинг за годы лечения депрессии испробовала много разных антидепрессантов

Механизм запуска

Но тут получается некая неувязка: если действительно иммунная система, реагируя на инфекцию, впоследствии вызывает депрессию, то это не вписывается в обычный анамнез депрессивных больных.

Взять, к примеру, будущую акушерку Дженнифер Стритинг из Лондона, которая полагает, что ее проблемы с душевным здоровьем начались в 14 лет.

«У меня тогда умерла бабушка, а у моей мамы был рак груди, так что если вы спросите моего психотерапевта, то она объясняет все этим горем и тем фактом, что тогда этому должного внимания никто не уделил. Я думаю, просто слишком много на меня всего свалилось», — говорит Дженнифер.

Но профессор Парианте полагает, что именно такие тяжелые моменты в жизни изменяют нашу иммунную систему, что в дальнейшем может увеличить риск развития депрессии.

«Мы полагаем, что иммунная система — это ключевой механизм, который в результате полученных в ранние годы [психологических] травм может дать в последующие годы долгосрочную реакцию.

У нас есть данные, которые показывают, что у тех взрослых, кто пережил в ранние годы трагедию, даже если у них нет в анамнезе депрессии, все равно — у них возбужденная иммунная система, и потому они находятся в зоне риска», — объясняет он.

Теперь может появиться надежда на то, что лекарства, направленные на лечение иммунной системы, окажут необходимое воздействие на тех пациентов, кто, как Дженнифер, безуспешно перепробовал все, что можно.

«Я пила сертралин, я пила прозак, потом еще что-то, потом я начала принимать циталопрам, потом мне прописали дулоксетин, и еще миртазапин. В какой-то момент я принимала сразу три разных препарата», — рассказывает Дженнифер.

Сейчас ей прописали комбинацию из нескольких препаратов, которые, кажется, дали улучшение, однако на это ушло очень много времени.

«Это все достигается методом проб и ошибок, — соглашается профессор Парианте. — Мы не можем заранее предугадать, как пациент отреагирует на тот или иной препарат.

Но мы считаем, что, определив уровень воспаления по анализу крови, мы сможем выявить тех пациентов, которым необходимо более комплексное, интенсивное лечение антидепрессантами, может быть, даже комбинацией антидепрессантов и противовоспалительных средств».

Правообладатель иллюстрации King’s College Image caption Профессор Кармин Парианте приходит к выводу, что тяжелые моменты в жизни изменяют нашу иммунную систему

В поисках нового препарата

1. Большинство из нас имеет в домашней аптечке противовоспалительные лекарства типа ибупрофена, однако врачи не советуют самостоятельно экспериментировать в этом направлении, пока еще не закончены клинические испытания нового метода лечения.
2. Крупнейшая в мире британская благотворительная организация, занимающаяся медицинскими исследованиями — Wellcome Trust объединила усилия университетских ученых и фармацевтической индустрии с тем, чтобы убедиться в правильности новой теории и поскорее разработать новый метод лечения депрессии и тест, выявляющий тех, кому необходима подобная помощь.
3. Возглавляет эти усилия как раз профессор Кембриджского университета Эд Баллмор, однако мы встретились с ним не в университетских стенах, а в лаборатории другого его работодателя — фармацевтического гиганта GlaxoSmithKline.
4. В лабораториях компании, где изучаются иммуновоспалительные процессы, ученые разрабатывают новые молекулы, которые, как они надеются, станут эффективным средством лечения воспалительных заболеваний.

Правообладатель иллюстрации Science Photo Library Image caption От депрессии страдают сотни миллионов человек по всему миру

На этот процесс уйдет более 10 лет, однако, как полагает профессор Баллмор, нужный препарат уже может существовать.

«В иммунопсихиатрии хорошо то, что в других сферах медицины уже существуют успешно действующие иммунологические препараты. Они уже могут быть лицензированы или находиться на поздних стадиях клинических испытаний, так что время с начала работы над этим проектом до появления лекарства, которое может изменить жизнь многих пациентов, может быть гораздо короче», — полагает профессор.

Как мы видим, поиск среди имеющихся препаратов уже принес свои плоды: те, ранние данные, полученные у больных артритом, привели к тому, что противовоспалительный препарат сирукумаб испытывается сейчас в качестве лечебного средства для страдающих депрессией.

Неужели все придет к тому, что иммунотерапевтические средства будут способны трансформировать лечение депрессии?

«Не думаю, что они станут панацеей. То есть вряд ли получится так, что каждый пациент с симптомами депрессии будет получать какое-нибудь противовоспалительное, — говорит Эд Баллмор.

— Это неверно и, честно говоря, такой «унифицированный» подход к лечению психических расстройств, когда одна таблетка якобы снимает все проблемы, в прошлом уже доказал свою несостоятельность.

Помочь определить, кому из больных может помочь иммунотерапия, сможет анализ крови.

«Взять себя в руки»?

Депрессия — это заболевание, от которого страдают сотни миллионов человек, и если противовоспалительные препараты смогут помочь какому-то проценту из них, пусть небольшому, то это уже будут значительные цифры.

И если иммунотерапия докажет свою состоятельность в этом вопросе, то самым главным следствием будет то, что это изменит наше восприятие этого недуга: мы вряд ли будем думать о страдающих депрессией, что им «просто нужно взять себя в руки».

«Я терпеть не могу, когда так говорят, потому что если бы я могла, то я бы так и сделала, — говорит Дженнифер. — Точно так же, как если у человека диабет, и его уровень инсулина повышенный, а вы ему скажете: «Ой, да ладно, хватит тебе колоться».

Хейли ей вторит: «Если бы удалось доказать, что депрессия — это физическая проблема [организма], то это бы очень многое изменило. Тогда люди перестали бы относиться к депрессии как к чему-то надуманному, что происходит в голове. Тогда это перейдет в разряд реальных заболеваний, и людям будут верить».

Источник: https://www.bbc.com/russian/features-37174427

Депрессия

Подавленное настроение, печаль, чувство вины, ощущение, что ты ни на что не способен; сниженная энергетика, неспособность радоваться обычным удовольствиям; вегетативные нарушения, бессонница… Депрессия заставляет человека воспринимать жизнь только в мрачных тонах и часто кажется, что выйти из этого состояния уже не удастся. Однако с депрессией можно справиться. Один из способов — психоаналитическая психотерапия.

Симптомы депрессии

Слово «депрессия» давно уже вошло в повседневную жизнь: если у нас плохое настроение, нам грустно, тоскливо, не хочется ничего делать, мы говорим, что у нас депрессия.

Однако – это бытовое использование специального термина часто затемняет суть серьезной проблемы. Депрессия – это заболевание, которым не следует пренебрегать.

Диагноз «депрессия» может быть поставлен в том случае, если на протяжении двух недель наблюдаются пять или более из перечисленных ниже симптомов:

• депрессивное настроение (у детей и подростков может проявляться раздражительностью);
• значительное снижение удовольствия или интереса ко всем или почти всем видам деятельности;
• снижению веса и аппетита (возможно усиление аппетита и увеличение веса);
• нарушения сна;
• психомоторное возбуждение или торможение;
• снижение энергичности и повышенная утомляемость;
• чувство никчемности и сниженная самооценка или неадекватное чувство вины;
• заторможенное мышление или снижение способности концентрации внимания;
• суицидальные тенденции.

Депрессия: теории и гипотезы

Специалисты, работающие в области психического здоровья, подразделяют депрессии на две основные категории (эндогенную и экзогенную) которые были введены еще в 19 веке психиатром Паулем Мебиусом.

Экзогенная (или реактивная) депрессия возникает как реакция на травматические жизненные обстоятельства, например, на потерю близкого человека, работы, положения в обществе.

При эндогенной депрессии внешние причины, как правило, не так очевидны (или попросту отсутствуют) – она бывает вызвана процессами, идущими в психике человека. В настоящее время существует немало теорий и гипотез, объясняющих возникновение эндогенных депрессий:

• — Моноаминовая теория (связывает развитие депрессии с дефицитом биогенных аминов, а именно серотонина, норадреналина и дофамина).
• — Генетическая теория (объясняет возникновение депрессивных состояний под влиянием составной части гена, ответственного за образование белка, транспортирующего серотонин).
• — Теория стресса (предполагающая, что депрессия иногда возникает при перегрузке мозга в результате стресса, в основе которого могут лежать как физиологические, так и психосоциальные факторы).

Психоаналитическое понимание депрессии

Однако психоанализ и психоаналитическая психотерапия дают свое объяснение причин и динамики депрессии.

Зигмунд Фрейд в своей работе «Горе и меланхолия» (1917), показал, что и горе, и депрессия (которую он называет меланхолией) – это комплекс чувств (печаль, подавленность, чувство вины, агрессия против самого себя), который возникает в результате потери либо значимого человека, либо какого-то жизненно важного психологического состояния (любви, безопасности, благополучия, идеалов, надежд, представления о себе). Однако между горем и депрессией есть существенное различие. При обычных реакциях горя человек, переживающий потерю, ощущает, что «уменьшился» внешний мир, в то время как при депрессивных состояниях «потерянное или разрушенное», является частью самого себя.

В отличие от депрессии, горе со временем проходит: мы принимаем потерю, находя себе новый объект для привязанности, любви или восстанавливая представление о себе, свои идеалы и надежды. При депрессии этого не происходит.

Фрейд объяснил это тем, что человек испытывает не только позитивные, но и сильные негативные чувства  к тому, что потерял, и направляет их на собственное «Я».

Именно поэтому у людей, подверженных депрессии, случаются состояния глубокой подавленности.

Почему же одни люди более склонны к депрессиям, чем другие? Фрейд предположил, что склонные к депрессии люди пережили столкновение с ранней или повторной потерей. При этом, такая ранняя потеря не всегда является явной (например, смерть родителя).

Она может происходить только во внутреннем мире ребенка (например, если он уступает давлению родителя и отказывается от зависимого поведения до того момента, когда действительно будет эмоционально готов это сделать).

Считая все эти нормальные аспекты опыта неприемлемыми и даже опасными, они испытывают беспокойство по поводу своей врожденной деструктивности.

Еще одной причиной депрессий может быть семейная атмосфера, где существует негативное отношение к трауру (нормальному переживанию горя, оплакиванию потери).

В некоторых семьях преобладает представление о том, что открытое переживание горя является «слабостью», которое достойно только презрения.

Когда в семье моделируется отрицание горя, оно становится скрытым, уходит вглубь и постепенно принимает форму убеждения, что в собственном «Я» что-то неправильно.

Источник: https://we-and-i.ru/index.php/with-what-we-work/65-depression

Депрессия. Худшее из того, чем вы можете заболеть

Текстовая запись лекции о большом депрессивном расстройстве, прочитанная Робертом Сапольски, профессором Стэнфордского университета в 2009 году. Просто и понятно об одном из самых распространенных заболеваний.

Депрессия — это худшее из того, чем вы можете заболеть

Существует огромное множество интересных заболеваний. Многие из них довольно экзотичны. Например, синдром человека-слона (наследственное заболевание, характеризующееся увеличением массы тела и внутренних органов). Прогерия, при которой умирают от старости в 10 лет.  Это захватывающе интересно.

О таких болезнях любят писать. Есть болезни на любой вкус, подходящие для голливудских фильмов. Но если ты хочешь углубиться в основу человеческого страдания, то нет ничего сильнее депрессии. Он невероятно распространена. Она по-настоящему калечит людей. Поэтому именно о ней нужно знать, как можно больше.

Депрессия — это худшее из того, чем вы можете заболеть. И я объясню чуть ниже — почему так. Ей болеют множество людей. Прямо сейчас 15% людей в этой аудитории страдают или страдали большим депрессивным расстройством. Такая же ситуация по всему миру.

Чтобы вы глубоко поняли, с чем мы столкнулись, я буду говорить о разных аспектах феномена. Что биология говорит о депрессии? Что о ней говорит психология?

Что называют большим депрессивным расстройством (БДР)

Есть одна проблема: мы часто используем слово «депрессия» в повседневной речи. Первый случай. Ты узнаешь  чем-то угодно, например, поломалась коробка передач в машине или кто-то сильно огорчил. Ты чувствуешь себя подавленным на пару дней. Это не та депрессия о которой мы говорим. Второй случай. Ты пережил серьезную утрату (потерял работу, любимого человека). Ты серьезно страдаешь несколько недель и только потом возвращаешься к жизни. Это уже ближе к тому, о чем мы говорим. Третий случай. Мы будем подробно рассматривать те ситуации, когда человек падает в яму и не может выбраться из неё месяцами. Если говорить терминами, то первый случай — регулярная, бытовая депрессия. Она периодически случается у каждого из нас. Второе — реакция на тяжелое происшествие. Ты чувствуешь себя ужасно некоторое время, но в конце концов выбираешься. Третье, когда ты застреваешь в таком состоянии надолго, мы и называем большим депрессивным расстройством. Важно понимать, что людям в данном случае уже не нужны серьезные происшествия, чтобы симптомы вернулись назад.

Симптомы депрессии

Если описать большое депрессивное расстройство одним предложением, то я бы сделал это так:  это биохимическое расстройство с генетическим фактором и поведенческими признаками, при котором кто-то не может наслаждаться закатами. Вот такая болезнь. Если задуматься, то это очень печально.

Ты видишь больных раком, покалеченных инфарктом — видишь самое тяжелое в этих болезнях. Но люди могут сказать: «Я не рад умирать от рака, но без этой болезни я бы никогда не осознал важность дружбы, никогда бы не помирился с членами своей семьи, я бы никогда не пришел к Богу.

На каком-то странном уровне я даже счастлив, что эта болезнь настигла меня». Люди обладают удивительной способностью — получать удовольствие даже в самых неприятных обстоятельствах. Поэтому что может быть хуже болезни, главным симптомом которой является невозможность получать удовольствие.

Первое в списке симптомов — ангедония. Гедонизм — получения удовольствия, ангедония — невозможность почувствовать его. Именно в этом вся депрессия. Ты познакомишься с кем-то, у кого все складывается суперудачно: он состоит в длительных и гармоничных отношениях, все хорошо на работе и т.д, и т.д.

И при этом он не чувствует ничего. Неспособность чувствовать удовольствие — симптом номер один. Что еще?

Грусть и вина. И снова возникает проблема семантическая, как и с термином «депрессия». Что-то случается, человек испытывает какую-то степень грусти. При депрессии же мы становимся одержимыми какими-то плохими поступками, которые мы свершили 12 лет назад. При БДР печаль и чувств вины могут быть очень мощными, приобретают бредовые свойства. Не такие, как при шизофрении с чужими голосами в голове. Здесь немного по-другому все происходит. Приведу пример. Мужчина среднего возраста, полностью здоровый. И вдруг, непонятно почему, у него случается обширный инфаркт. Он лежит в больнице. И в скором времени он встанет на ноги. Ему придется в чем-то поменять свой образ жизни, но он восстановится. Однако, вместо этого он впадает в депрессию. Происходит трансформация самооценки. Внезапно он становится старым дедом, так как теперь появились вещи, которые он не может делать. Он впадает в большое депрессивное расстройство. Каждый день с ним общаются близкие. Они говорят: «У тебя просто депрессия. Доктора говорят, что ты скоро окрепнешь. Это просто депрессия, тебе нужно гулять вокруг больницы». И настанет день, когда родственники скажут: «Ты поправляешься! Медсестры сказали, что ты вчера сделал один круг вокруг здания. А сегодня ты сделал два круга. Ты выздоравливаешь. Тебе уже лучше». Но больной отвечает: » Нет, нет, нет. Вы не понимаете. Они делают какие-то манипуляции. Прошлой ночью они закрыли выход из большого коридора и открыли маленький. Поэтому два круга по маленькому коридору — это еще меньше, чем один круг по большому. Я слабею. Я скоро умру. Нет никаких шансов». Так проявляется бред. Словно кто-то хочет верить, что прошлой ночью бобры прорыли дыру в стене, чтобы сделать новый путь. Так выглядит строитель, который бредит  том, что все в мире становится хуже. Депрессия базируется вокруг этих чувств.

Следующий один из самых драматичных и ужасных симптомов депрессии — самоуничтожение. Депрессия часто ведет к суициду. Риск совершения самоубийства повышается многократно. И это самое трагичное. Для подростков и молодежи — это одна из главных причин смертности.

Другая группа симптомов — психомоторная заторможенность. Все очень выматывает, трудно делать все. Трудно обдумывать что-либо. Ты не можешь включить стирку, потому что нужно найти корзину,  нужно найти порошок, выбрать режим. Это уже слишком  много. Все слишком сложно.

И ты впадаешь в этот ступор. Важно отметить: ты видишь кого-то с сильной депрессией (кого бы не мешало отправить в больницу), когда люди абсолютно разбиты этой заторможенностью, можно не переживать о том, что они совершат суицид.

Он выходит из заторможенной депрессии, и у него появляется энергия, чтобы сделать что-либо ужасное. Именно в этот момент хорошие доктора начинают внимательно следить за пациентом.

Следующее. Во многих случаях все сводится к одной мысли, которую я буду повторять снова и снова. Это то, с чем беспрерывно борются люди с депрессией. Подчеркну еще раз: мы всегда иногда хандрим, чувствуем себя паршиво, опустошенно. Дерьмо случается. И мы чувствуем какую-то вину, почти не получаем удовольствия. А потом нам становится лучше, мы справляемся, излечиваемся. Мы разбираемся с проблемами. Так что же с тобой такое, что ты не можешь с этим справиться? Всем понятно, что каждый проходит через взлеты и падения. Но когда ты сморишь на человека, который спускается вниз и остается там, всегда закрадывается этот голосок: «Ну ладно тебе. Соберись. Выше нос!  У нас у всех бывают проблемы».  И я объясню, почему депрессия — реальное биологическое расстройство, такое же как юношеский диабет. Ты не приходишь к диабетику и не говоришь ему: «Давай, парень, что ты зациклился на своем инсулине. Хватит жалеть себя, соберись. Вы поймете, что депрессия — биологическое нарушение. Частично проясним ситуацию с помощью группы так называемых вегетативных симптомов. Тело в состоянии большого депрессивного расстройства работает по-другому. Первая группа симптомов. У многих людей с бытовой депрессией возникают проблемы со сном. Трудно уснуть, трудно проснуться. Все мы через это проходили. Но с большой депрессией все обстоит иначе. Вместо этого ты просыпаешься очень рано. В  4 или 5 утра. Ты разбитый, но больше не можешь заснуть. Ранние пробуждения — это то, о чем должны спрашивать врачи в больницах. Потому что ранние пробуждения — классический признак серьезной депрессии. Кроме того, сон — это не монолитный процесс. Есть разные фазы — короткий, быстрый, глубокий сон. Существует архитектура нашего сна, разбитая на 90-минутные циклы с разными фазами. Если посмотреть на мозг человека с большой депрессией во время сна, то можно обнаружить полный рассинхрон этих фаз. Вся структура сна разваливается. Посмотри на того, кто спит крепко, тут мозг спит по-другому. Поэтому не место этим фразочкам: «Хватит ныть, у тебя все нормально». Это очевидное биологическое нарушение. Еще один симптом расстройства. Большинство из нас, попадая в состояние тоски и печали, начинают больше есть. Убеждая себя, что углеводы могут вернуть любовь к себе. И самое удивительное, что это происходит из-за химии мозга. Гормон стресса сжигает больше углеводов. Поэтому мы едим больше, когда нам грустно. При большой же депрессии аппетит же наоборот снижается.

Кроме того, мы наблюдаем активацию ответа на стресс. Группа гормонов стресса сильно подскакивает у людей с БДР. Ты получаешь гипер активацию симпатической нервной системы с помощью адреналина. Происходит гиперактивность гормонов стресса. Это очень важно.

Потому что пациенты с БДР, застрявшие в психомоторной заторможенности, ощущают себя какой-то морской губкой, беспозвоночным, у которого нет сил даже встать с кровати. И это чувство заполняется все тело.

Но внутри этого тела происходит чудовищная и бесконечная стрессовая реакция, выматывающая весь организм. И эта химия говорит о том, что ты не просто разленился, не можешь себя взбодрить. Твое тело переживает обширный стрессовый ответ, 24 часа в сутки 7 дней в неделю.

Внутри организма протекает масштабная битва: активирован метаболизм, мышечный тонус и так далее. Все это очевидно свидетельствует о биологической природе расстройства.

Итоговый признак биологической составляющей большой депрессии заключается в том, что у множества людей проявляются ритмические паттерны болезни.

У некоторых что-либо страшное случается в июле, они грустят пару недель. А к январю сходят с ума. Хотя в январе ничего случалось, но они оказываются в состоянии тяжелой депрессии. Они попадают в больницу каждый январь в течение 10 лет.

Таким образом, данные говорят о существовании биологических часов. Итак, причины депрессии лежат в объективной плоскости биологии человека. Это не «хватит ныть, возьми себя в руки».

Итак, я надеюсь, что перечисление этих истощающих симптомов дает возможность понять, что мы имеем дело с биологией, неправильно работающим организмом. Давайте сконцентрируемся на биологической составляющей.

Депрессия и биохимические процессы мозга

Что происходит с мозгом при большом депрессивном расстройстве. В основе всего стоит биохимия. Возьмем две мозговые клетки, два нейрона, путь, по которому они  взаимодействуют друг с другом. Чтобы передать сообщение,  они не соприкасаются, а отправляют химического курьера. Он плывет к другому нейрону и что-то с ним делает. Этого химического посланника называют нейротрансмиттером. Приведем пример. Это огромная клетка пытается сообщить какую-то новость этому нейрону. Между ними есть пространство, которое называется синаптическая щель. А в этом пространстве находятся маленькие водные пузыри, наполненные трансмиттерами. Здесь подается возбуждающий сигнал, который выбрасывает трансмиттеры. Они плывут через синаптическую щель и соединяются с рецепторами. И после этого другой нейрон меняется. Вот так общаются нейроны. мы предполагаем, что существуют сотни видов разных нейротрансмиттеров. Если говорить о депрессии, то похоже, что только некоторые виды трансмиттеров участвуют в формировании болезни. Первый — это норадреналин. Его влияние на депрессию было обнаружено в начале 60-х годов. Каковы доказательства? В это время было разработано первое поколение антидепрессантов, так называемые ингибиторы МАО. Что они делают? Следующее. Нейротрансмиттеры выделились из клетки. Нейрон возбужден. Что делать дальше? Сигнал проделал свой путь и дошел до другого нейрона. После этого нужно прибрать за собой, ведь ты закинул все в межнейронное пространство. И у тебя есть два варианта. Можно взять нейротрансмиттер переработать и вернуть его назад, если ты из Гринписа. Ты можешь начать бизнес переработки отходов. Или можешь быть плохим парнем: выкидываешь нейротрансмиттер и оставляешь на съедение ферментам, которые отправят его в унитаз через спинномозговую жидкость, через кровь или мочу. Таким образом, можно либо перерабатывать, либо избавляться от мусора. Что же делают ингибиторы МАО? Они подавляют активность ферментов, разлагающих норадреналин. В чем тут логика? Ты подавляешь активность ферментов, ты не разрушаешь норадреналин. Он просто плавает там и от безделья попадает в нейроны второй, третий и миллионный раз. И неожиданно чья-то депрессия проходит. Какая тут теория? Ставлю на то, что что мозг вырабатывает недостаточно норадреналина. Когда его становится больше, кому-то становится легче. И теперь у нас есть гипотеза о дефиците норадреналина.

Существует нейротрансмиттер, который называю субстанция Р. Субстанция Р отвечает за боль. Например, ты порезал палец, и в спинном мозге начинается сообщение нейронов о боли. Это может быть хронический болевой синдром и тому подобное. Все мы об этом знаем.

А потом появилось исследование препаратов, которые снижают передачу субстанции Р. И некоторые пациенты с депрессией начали выздоравливать. Что это значит? Когда говорят, что депрессия — это психическая боль, это непросто метафора.

твое тело использует ту же мозговую химию, которую выделяет при порезе пальца. Интересное совпадение.

Источник: https://mariapolina.ru/depressiya/

Нейромедиаторные теории возникновения депрессии

Исследования депрессии и механизма действия антидепрессантов привели к созданию нескольких нейромедиаторных гипотез возникновения депрессии. Из них наибольшее распространение впоследствии получила катехоламиновая теория. Предполагают, что причиной депрессии является недостаток норадреналина в ЦНС.

Катехоламиновая гипотеза была применена к маниакально-деперссивному психозу.

Долгое время считали, что маниакальная симптоматика является следствием избытка катехоламинов, в частности, норадреналина, в противоположность депрессии, связанной с их дефицитом.

В последнее время ученых заинтересовала также роль дофамина в развитии аффективных и маниакальных эпизодов. Дофамин отвечает за развитие многих симптомов мании, бреда в структуре маниакального эпизода, повышенной активности и др.

Развитие мании некоторые ученые связывают с нехваткой ацетилхолина.

Согласно этой гипотизе холинергические структуры при определенных условиях оказывают патологическое воздействие на моноаминовый обмен и вызывают аффективные нарушения.

Гамма-аминомасляная кислота (ГАМК) играет регулирующую роль в активности других систем. ГАМК может облегчать высвобождение норадреналина в лимбических структурах мозга.

Нейромедиаторы воздействуют на поверхностные синаптические рецепторы и запускают каскады внутриклеточных реакций. Агенты этих внутриклеточных реакций принято называть вторичными посредниками, или медиаторами.

Среди вторичных (внутриклеточных) медиаторов подробно изучены циклическая АМФ и фосфатидилинозитол. Клинический эффект лития связан с воздействием на фосфатидилинозитоловый каскад внутриклеточных реакций.

Ионы лития в терапевтических концентрациях подавляют обмен фосфатидилинозитола в культурах нервных клеток и у экспериментальных животных. Клиническое исследование выявило снижение концентрации фосфатидилинозитола в тромбоцитах при МДП.

В другом исследовании обнаружены аномалии накопления фосфоинозитола в нейтрофилах. Метаболизм фосфатидилинозитола в клеточных культурах, полученных у лиц, страдающих БАР нарушен. Концентрация фосфомоноэстеразы в период мании выше, чем при ремиссии.

Другие биологические факторы (нейроанатомические, нейроэндокринологические) коррелируют с диагнозом БАР. Но до настоящего времени не существует каких-либо биологических маркеров, которые подтверждали бы этот диагноз.

По данным исследований прием тиреоидных гормонов благоприятно воздействует на течение некоторых аффективных расстройств. Благоприятный эффект гормональной терапии выявляется даже у больных с нормальной функцией щитовидной железы.

Одни исследователи предполагают, что мозг может пребывать в состоянии функционального гипотиреоза при нормальной концентрации гормонов в крови. Функциональный гипотиреоз является результатов неких нарушений в синтезе, переносе или метаболизме тироксина.

При аффективных расстройствах выявляется нарушение превращения тироксина. Другие ученые сообщают о наличии в мозге избыточного количества тироксинзависимых агентов. Назначение больших доз тироксина способствует связыванию и элиминации этих веществ.

Источник: http://www.depressia.com/depressiya/neyromediatornye-teorii-vozniknoveniya-depressii